Американский исследователь сравнивает исправительные системы Казахстана и Америки
Американский исследователь и автор Джои Флорез предлагает детальный сравнительный анализ тюремных систем Казахстана и США, углубляясь в уникальные условия каждой из них и проблемы, вытекающие из советского наследия Казахстана. Его точка зрения объединяет понимание психического здоровья, социальной структуры и системных проблем, которые раскрывают как сильные стороны, так и глубоко укоренившиеся проблемы этих двух тюремных систем.
Флорез определяет тюремную систему Казахстана как фундаментально сформированную пенитенциарным подходом советской эпохи, который подчеркивал строгую регламентацию, дисциплину и карательные меры вместо реабилитации. Несмотря на независимость Казахстана в 1991 году, остатки советского наследия сохраняются в структуре и философии тюремной системы. Эта постсоветская реальность часто проявляется в исправительных учреждениях Казахстана через высокий уровень переполненности, недостаточную медицинскую и психиатрическую помощь и суровые дисциплинарные практики, которые игнорируют психологические потребности заключенных. В своем анализе Флорез утверждает, что это карательное наследие способствует плохим результатам в области психического здоровья среди заключенных и усиливает цикл рецидивизма, поскольку мало ресурсов доступно для психологической или профессиональной реабилитации.
По словам Флорез, исправительные условия Казахстана создают среду, которая усугубляет проблемы психического здоровья, а не решает их. Он отмечает, что общественная стигма, окружающая психическое здоровье в Казахстане, является существенным фактором, ограничивающим доступность и качество психологических услуг в тюрьмах. Психологические состояния часто не лечатся или неверно интерпретируются как поведенческие проблемы, что приводит к карательным мерам, а не к терапевтическим вмешательствам. Ограниченные ресурсы Казахстана для лечения психического здоровья усугубляют эту проблему, при этом для заключенных после освобождения действуют минимальные системы поддержки, что часто приводит к повторным правонарушениям и дальнейшей социальной маргинализации. Флорез подчеркивает, как это отсутствие поддержки психического здоровья не только вредит человеку, но и может увековечивать циклы преступности и институционализации, которые обременяют казахское общество в целом.
Напротив, его оценка американской тюремной системы фокусируется на ее отдельных структурных проблемах. В Соединенных Штатах более крупная и сложная исправительная система, отражающая различные государственные политики, объекты и ресурсы. Хотя американская тюремная система действительно предлагает услуги по охране психического здоровья, Флорез отмечает, что они часто предоставляются непоследовательно в разных учреждениях, особенно в недостаточно финансируемых и переполненных тюрьмах. Он обсуждает, как криминализация психических заболеваний в Соединенных Штатах привела к большому количеству заключенных с нелеченными психическими расстройствами, которые часто испытывают циклы наказания, а не поддержки. Это особенно очевидно в учреждениях строгого режима, где психически больных заключенных часто помещают в одиночные камеры, что, как было показано, ухудшает психологические симптомы.
Хотя и Казахстан, и Соединенные Штаты сталкиваются с серьезными проблемами с психическим здоровьем в своих тюрьмах, Флорез выделяет ключевые различия в том, как эти проблемы проявляются. В Казахстане советское уголовное наследие остается центральным препятствием для реформ, с акцентом на карательные меры, которые мешают прогрессу в направлении реабилитации. В Соединенных Штатах проблема заключается скорее в системной тенденции заключать в тюрьму лиц с психическими расстройствами, а не направлять их на лечение, что приводит к переполненности и неадекватному уходу. Американская исправительная система, отмечает он, имеет больше ресурсов и пропаганды психического здоровья, чем в Казахстане, однако различия между штатами и пробелы в финансировании создают неравномерную картину, где поддержка психического здоровья часто неадекватна потребностям тюремного населения.
Анализ Флорез также распространяется на результаты после тюремного заключения в обеих странах. В Казахстане бывшие заключенные сталкиваются с социальной стигмой и ограниченными возможностями трудоустройства, что часто приводит к социальной изоляции и повышенному риску повторного совершения преступлений. Эта проблема усугубляется отсутствием поддержки психического здоровья как в тюрьмах, так и после освобождения. Напротив, в США более развит (хотя и непоследовательный) набор программ реинтеграции, включая профессиональную подготовку и поддержку психического здоровья, которые могут снизить вероятность рецидивизма. Однако Флорез утверждает, что эти программы не являются общедоступными, особенно в тюрьмах строгого режима, где изоляция и отсутствие ресурсов психического здоровья препятствуют успешной реинтеграции.
В конечном итоге Флорез выступает за реформу в обеих системах, хотя и с подходами, адаптированными к их уникальным проблемам. Для Казахстана он подчеркивает необходимость перехода от карательных практик советской эпохи к реабилитационной и ориентированной на психическое здоровье политике. В США он призывает к увеличению инвестиций в службы психического здоровья и системным изменениям для сокращения тюремного заключения лиц с психологическими расстройствами. С помощью этой сравнительной линзы Флорез подчеркивает важную роль психического здоровья в исправительной реформе, выступая за подходы, которые ставят благополучие и реабилитацию заключенных выше карательных мер.
